Неточные совпадения
«Орудуй, Клим!» По-питерски
Клим дело оборудовал:
По блюдцу деревянному
Дал дяде и племяннице.
Поставил их рядком,
А сам
вскочил на бревнышко
И громко крикнул: «Слушайте!»
(Служивый не выдерживал
И часто
в речь крестьянина
Вставлял словечко меткое
И
в ложечки стучал...
Вскочил детина, мутные
Протер глаза, а Влас его
Тем временем
в скулу.
Вскочила, испугалась я:
В дверях стоял
в халатике
Плешивый человек.
Скоренько я целковенький
Макару Федосеичу
С поклоном подала:
«Такая есть великая
Нужда до губернатора,
Хоть умереть — дойти...
Крестьяне речь ту слушали,
Поддакивали барину.
Павлуша что-то
в книжечку
Хотел уже писать.
Да выискался пьяненький
Мужик, — он против барина
На животе лежал,
В глаза ему поглядывал,
Помалчивал — да вдруг
Как
вскочит! Прямо к барину —
Хвать карандаш из рук!
— Постой, башка порожняя!
Шальных вестей, бессовестных
Про нас не разноси!
Чему ты позавидовал!
Что веселится бедная
Крестьянская душа?
Немедленно вслед за ним
вскочила и Аксиньюшка, и начали они кружиться. Сперва кружились медленно и потихоньку всхлипывали; потом круги начали делаться быстрее и быстрее, покуда наконец не перешли
в совершенный вихрь. Послышался хохот, визг, трели, всхлебывания, подобные тем, которые можно слышать только весной
в пруду, дающем приют мириадам лягушек.
Испуганный тем отчаянным выражением, с которым были сказаны эти слова, он
вскочил и хотел бежать за нею, но, опомнившись, опять сел и, крепко сжав зубы, нахмурился. Эта неприличная, как он находил, угроза чего-то раздражила его. «Я пробовал всё, — подумал он, — остается одно — не обращать внимания», и он стал собираться ехать
в город и опять к матери, от которой надо было получить подпись на доверенности.
Он быстро
вскочил. «Нет, это так нельзя! — сказал он себе с отчаянием. — Пойду к ней, спрошу, скажу последний раз: мы свободны, и не лучше ли остановиться? Всё лучше, чем вечное несчастие, позор, неверность!!» С отчаянием
в сердце и со злобой на всех людей, на себя, на нее он вышел из гостиницы и поехал к ней.
Он подошел к своему кучеру, задремавшему на козлах
в косой уже тени густой липы, полюбовался переливающимися столбами толкачиков-мошек, вившихся над плотными лошадьми и, разбудив кучера,
вскочил в коляску и велел ехать к Брянскому.
— Так зачем ты женился? Был бы свободен. Зачем, если ты раскаиваешься? — заговорила она,
вскочила и побежала
в гостиную.
— All right, — улыбаясь отвечал Вронский и,
вскочив в коляску, велел ехать
в Петергоф.
На третий день после ссоры князь Степан Аркадьич Облонский — Стива, как его звали
в свете, —
в обычайный час, то есть
в 8 часов утра, проснулся не
в спальне жены, а
в своем кабинете, на сафьянном диване. Он повернул свое полное, выхоленное тело на пружинах дивана, как бы желая опять заснуть надолго, с другой стороны крепко обнял подушку и прижался к ней щекой; но вдруг
вскочил, сел на диван и открыл глаза.
— Нет, разорву, разорву! — вскрикнула она,
вскакивая и удерживая слезы. И она подошла к письменному столу, чтобы написать ему другое письмо. Но она
в глубине души своей уже чувствовала, что она не
в силах будет ничего разорвать, не
в силах будет выйти из этого прежнего положения, как оно ни ложно и ни бесчестно.
Волны моря бессознательной жизни стали уже сходиться над его головой, как вдруг, — точно сильнейший заряд электричества был разряжен
в него, — он вздрогнул так, что всем телом подпрыгнул на пружинах дивана и, упершись руками, с испугом
вскочил на колени.
В пять часов скрип отворенной двери разбудил его. Он
вскочил и оглянулся. Кити не было на постели подле него. Но за перегородкой был движущийся свет, и он слышал ее шаги.
Сережа
вскочил, подошел к отцу и, поцеловав его руку, поглядел на него внимательно, отыскивая признаков радости
в получении Александра Невского.
Алексей Александрович прошел
в ее кабинет. У ее стола боком к спинке на низком стуле сидел Вронский и, закрыв лицо руками, плакал. Он
вскочил на голос доктора, отнял руки от лица и увидал Алексея Александровича. Увидав мужа, он так смутился, что опять сел, втягивая голову
в плечи, как бы желая исчезнуть куда-нибудь; но он сделал усилие над собой, поднялся и сказал...
И каждый раз, когда из минуты забвения его выводил долетавший из спальни крик, он подпадал под то же самое странное заблуждение, которое
в первую минуту нашло на него; каждый раз, услыхав крик, он
вскакивал, бежал оправдываться, вспоминал дорогой, что он не виноват, и ему хотелось защитить, помочь.
— Так вы думаете, что может быть благополучно? Господи, помилуй и помоги! — проговорил Левин, увидав свою выезжавшую из ворот лошадь.
Вскочив в сани рядом с Кузьмой, он велел ехать к доктору.
«Ах, что я делаю!» сказала она себе, почувствовав вдруг боль
в обеих сторонах головы. Когда она опомнилась, она увидала, что держит обеими руками свои волосы около висков и сжимает их. Она
вскочила и стала ходить.
Он
вскочил, на цыпочках вбежал
в спальню, обошел Лизавету Петровну, княгиню и стал на свое место, у изголовья.
Кричит ли сын Дмитрий?» И
в средине разговора,
в средине фразы он
вскочил и пошел из комнаты.
— Нет, Алексей Александрович! —
вскакивая заговорил Облонский, — я не хочу верить этому! Она так несчастна, как только может быть несчастна женщина, и ты не можешь отказать
в такой….
Анна, покрасневшая
в ту минуту, как вошел сын, заметив, что Сереже неловко, быстро
вскочила, подняла с плеча сына руку Алексея Александровича и, поцеловав сына, повела его на террасу и тотчас же вернулась.
— А вот так: несмотря на запрещение Печорина, она вышла из крепости к речке. Было, знаете, очень жарко; она села на камень и опустила ноги
в воду. Вот Казбич подкрался — цап-царап ее, зажал рот и потащил
в кусты, а там
вскочил на коня, да и тягу! Она между тем успела закричать; часовые всполошились, выстрелили, да мимо, а мы тут и подоспели.
Думая так, я с невольном биением сердца глядел на бедную лодку; но она, как утка, ныряла и потом, быстро взмахнув веслами, будто крыльями, выскакивала из пропасти среди брызгов пены; и вот, я думал, она ударится с размаха об берег и разлетится вдребезги; но она ловко повернулась боком и
вскочила в маленькую бухту невредима.
В одиннадцать часов утра — час,
в который княгиня Лиговская обыкновенно потеет
в Ермоловской ванне, — я шел мимо ее дома. Княжна сидела задумчиво у окна; увидев меня,
вскочила.
Между тем моя ундина
вскочила в лодку и махнула товарищу рукою; он что-то положил слепому
в руку, примолвив: «На, купи себе пряников».
Женщина
вскочила и стала всматриваться
в даль с видом беспокойства.
Проворный пес, именем Азор, облобызавши Ярба, подбежал к Платонову, лизнул проворным языком ему руки,
вскочил на грудь Чичикова с намереньем лизнуть его
в губы, но не достал и, оттолкнутый им, побежал снова к Платонову, пробуя лизнуть его хоть
в ухо.
Потянувши впросонках весь табак к себе со всем усердием спящего, он пробуждается,
вскакивает, глядит, как дурак, выпучив глаза, во все стороны, и не может понять, где он, что с ним было, и потом уже различает озаренные косвенным лучом солнца стены, смех товарищей, скрывшихся по углам, и глядящее
в окно наступившее утро, с проснувшимся лесом, звучащим тысячами птичьих голосов, и с осветившеюся речкою, там и там пропадающею блещущими загогулинами между тонких тростников, всю усыпанную нагими ребятишками, зазывающими на купанье, и потом уже наконец чувствует, что
в носу у него сидит гусар.
Чудная, однако же, вещь: на другой день, когда подали Чичикову лошадей и
вскочил он
в коляску с легкостью почти военного человека, одетый
в новый фрак, белый галстук и жилет, и покатился свидетельствовать почтение генералу, Тентетников пришел
в такое волненье духа, какого давно не испытывал.
Здесь учитель обратил все внимание на Фемистоклюса и, казалось, хотел ему
вскочить в глаза, но наконец совершенно успокоился и кивнул головою, когда Фемистоклюс сказал: «Париж».
Тут же
вскочил он с постели, не посмотрел даже на свое лицо, которое любил искренно и
в котором, как кажется, привлекательнее всего находил подбородок, ибо весьма часто хвалился им перед кем-нибудь из приятелей, особливо если это происходило во время бритья.
Ей нужно было обвинять кого-нибудь
в своем несчастии, и она говорила страшные слова, грозила кому-то с необыкновенной силой,
вскакивала с кресел, скорыми, большими шагами ходила по комнате и потом падала без чувств.
Она другой рукой берет меня за шею, и пальчики ее быстро шевелятся и щекотят меня.
В комнате тихо, полутемно; нервы мои возбуждены щекоткой и пробуждением; мамаша сидит подле самого меня; она трогает меня; я слышу ее запах и голос. Все это заставляет меня
вскочить, обвить руками ее шею, прижать голову к ее груди и, задыхаясь, сказать...
Я
вскочил на четвереньки, живо представляя себе ее личико, закрыл голову одеялом, подвернул его под себя со всех сторон и, когда нигде не осталось отверстий, улегся и, ощущая приятную теплоту, погрузился
в сладкие мечты и воспоминания.
Молодой человек, у которого я отбил даму, танцевал мазурку
в первой паре. Он
вскочил с своего места, держа даму за руку, и вместо того, чтобы делать pas de Basques, [па-де-баск — старинное па мазурки (фр.).] которым нас учила Мими, просто побежал вперед; добежав до угла, приостановился, раздвинул ноги, стукнул каблуком, повернулся и, припрыгивая, побежал дальше.
— Я сама, — говорила Наталья Савишна, — признаюсь, задремала на кресле, и чулок вывалился у меня из рук. Только слышу я сквозь сон — часу этак
в первом, — что она как будто разговаривает; я открыла глаза, смотрю: она, моя голубушка, сидит на постели, сложила вот этак ручки, а слезы
в три ручья так и текут. «Так все кончено?» — только она и сказала и закрыла лицо руками. Я
вскочила, стала спрашивать: «Что с вами?»
Андрий схватил мешок одной рукой и дернул его вдруг так, что голова Остапа упала на землю, а он сам
вскочил впросонках и, сидя с закрытыми глазами, закричал что было мочи: «Держите, держите чертова ляха! да ловите коня, коня ловите!» — «Замолчи, я тебя убью!» — закричал
в испуге Андрий, замахнувшись на него мешком.
Она вздрогнула, откинулась, замерла; потом резко
вскочила с головокружительно падающим сердцем, вспыхнув неудержимыми слезами вдохновенного потрясения. «Секрет»
в это время огибал небольшой мыс, держась к берегу углом левого борта; негромкая музыка лилась
в голубом дне с белой палубы под огнем алого шелка; музыка ритмических переливов, переданных не совсем удачно известными всем словами...
Если бы кто вошел тогда
в его комнату, он бы тотчас же
вскочил и закричал.
Соня также
вскочила со стула и испуганно смотрела на него. Ей очень хотелось что-то сказать, что-то спросить, но она
в первые минуты не смела, да и не знала, как ей начать.
Не более как минут через пять
вскочил он снова и тотчас же,
в исступлении, опять кинулся к своему платью.
Вдруг послышалось, что
в комнате, где была старуха, ходят. Он остановился и притих, как мертвый. Но все было тихо, стало быть померещилось. Вдруг явственно послышался легкий крик или как будто кто-то тихо и отрывисто простонал и замолчал. Затем опять мертвая тишина, с минуту или с две. Он сидел на корточках у сундука и ждал, едва переводя дух, но вдруг
вскочил, схватил топор и выбежал из спальни.
В лихорадке и
в бреду провела всю ночь Соня. Она
вскакивала иногда, плакала, руки ломала, то забывалась опять лихорадочным сном, и ей снились Полечка, Катерина Ивановна, Лизавета, чтение Евангелия и он… он, с его бледным лицом, с горящими глазами… Он целует ей ноги, плачет… О господи!
— Непременно помешалась! — говорил он Раскольникову, выходя с ним на улицу, — я только не хотел пугать Софью Семеновну и сказал: «кажется», но и сомнения нет. Это, говорят, такие бугорки,
в чахотке, на мозгу
вскакивают; жаль, что я медицины не знаю. Я, впрочем, пробовал ее убедить, но она ничего не слушает.
Он вздрогнул, очнулся, приподнял голову, посмотрел
в окно, сообразил время и вдруг
вскочил, совершенно опомнившись, как будто кто его сорвал с дивана.
Как это случилось, он и сам не знал, но вдруг что-то как бы подхватило его и как бы бросило к ее ногам. Он плакал и обнимал ее колени.
В первое мгновение она ужасно испугалась, и все лицо ее помертвело. Она
вскочила с места и, задрожав, смотрела на него. Но тотчас же,
в тот же миг она все поняла.
В глазах ее засветилось бесконечное счастье; она поняла, и для нее уже не было сомнения, что он любит, бесконечно любит ее, и что настала же, наконец, эта минута…
Он бросился ловить ее; но мышь не сбегала с постели, а мелькала зигзагами во все стороны, скользила из-под его пальцев, перебегала по руке и вдруг юркнула под подушку; он сбросил подушку, но
в одно мгновение почувствовал, как что-то
вскочило ему за пазуху, шоркает по телу, и уже за спиной, под рубашкой.
И Петр Петрович протянул Соне десятирублевый кредитный билет, тщательно развернув. Соня взяла, вспыхнула,
вскочила, что-то пробормотала и поскорей стала откланиваться. Петр Петрович торжественно проводил ее до дверей. Она выскочила, наконец, из комнаты, вся взволнованная и измученная, и воротилась к Катерине Ивановне
в чрезвычайном смущении.